Неточные совпадения
— Поговорим, папа, серьезно… Я смотрю на брак как на дело довольно скучное, а для мужчины и совсем тошное. Ведь брак для мужчины — это лишение всех особенных прав, и твои
принцы постоянно бунтуют, отравляют жизнь и себе и
жене. Для чего мне муж-герой? Мне нужен тот нормальный средний человек, который терпеливо понесет свое семейное иго. У себя дома ведь нет ни героев, ни гениев, ни особенных людей, и в этом, по-моему, секрет того крошечного, угловатого эгоизма, который мы называем семейным счастьем.
— Какова бестия, — а? Какова каналья? — обратился он прямо к
жене. — Обещала, что напишет и к графу, и к
принцу самому, а дала две цидулишки к какому-то учителю и какому-то еще секретаришке!
Сдали в короли. Я вышел королем, сынишку — виноват, ваше преосвященство, сынишку тоже для сего диспута с собою посадил, — его в
принцы вывел, а
жену в мужики. Вот, говорю, твое место; а племянницу солдатом оставил, — а это, мол, тебе и есть твоя настоящая должность.
А восточные римляне по-прежнему останутся при своих занятиях, и, по-прежнему, Баттенбергский
принц мужей обратит в рабство, а
жен и дев уведет в плен.
— Бери! после за окно выбросишь! — разрешил Прокоп недоумение
жены своей, —
принц ведь он! Ишь ведь, свиное ухо, куда вздумал гостинцы прятать! в штаны!
— И какому заморскому
принцу вы ее в
жены готовите? — не без ядовитости спрашивали собравшиеся нередко у гостеприимных Хомутовых их знакомые, все больше такие же, как Дарья Алексеевна, отставные полковые дамы с мужьями, сослуживцами Федора Николаевича.
Странная судьба этой «принцессы» Меншиковой. Внучка русского простолюдина, потом дочь пресловутого князя Ижорского, далее невеста
принца Ангальт-Дессауского, затем ссыльная, собственноручно стиравшая в Березове белье, «принцесса» долженствовала теперь сделаться
женою сына и внука курляндских конюхов.
В марте 1889 года в гостинице «
Принц Вильгельм» в Берлине остановился отставной корнет Николай Герасимович Савин с
женой, прибывший накануне из Москвы.
Вот видите: если выйти зa
принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть
женою другого, и вдобавок Двор будет недоволен.
Со времени сближения
принца с его
женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого.